Название: Забег
fandom Tales 2015
Размер: миди, 4924 слова
Пейринг/Персонажи: Мэй, Кейти, существа из Чащи
Категория: джен
Жанр: хоррор, AU
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Девочка в красной накидке, бегущая сквозь лес с ароматными пирожками в коробе - знакомый сказочный сюжет, но сказки могут быть и очень страшными...
Серый утренний свет прокрался в комнату сквозь старые занавески. Пора. Но как же не хочется покидать уютную кровать, безопасное и тёплое место под одеялом! Нет, я не хочу спать, хотя не сомкнула глаз ни разу за всю ночь. Просто сегодня — день Забега. Я бегу уже в третий раз, но разве можно к такому привыкнуть? Хотя, тем, кто выходит на тропу впервые, наверное, куда страшнее. На секунду, поддавшись слабости, я накрываюсь одеялом с головой, сжимаюсь в клубочек, изо всех сил жмурю глаза, представляя, что это всё ненастоящее, что мне не надо бежать, что всё хорошо. На какой-то миг мне удаётся убедить себя в этом. Скрипнула дверь — мама заглядывает ко мне.
— Пора вставать, зайка! — нарочито бодро говорит она. — Завтрак уже ждёт, тебе понадобится много сил!
Я быстро одеваюсь и спускаюсь вниз. По кухне плывёт запах свежеиспечённых пирожков, но он вызывает лишь содрогание. Я знаю, что на самом деле они невкусные: туда специально кладётся слишком много ароматных ингредиентов, чтобы усилить запах и чтобы он продержался как можно дольше. От этого при Забеге может зависеть твоя жизнь. Однако на вкус такое лакомство обычно малоприятно. Я сажусь за стол, и мама торопливо кладёт мне на тарелку недовольно скворчащую яичницу и колбаски. Я ем без аппетита, поглядывая на большой плетёный короб, стоящий рядом. Она уже начала паковать его… Солнце встаёт медленно, сражаясь с густым туманом, обычным для этих низинных мест. Чем выше поднимается солнце, тем бледнее кажется мама. Наверное, я тоже выгляжу не самым лучшим образом.
В дверь стучат. Мама крепко обнимает меня и помогает завязать красную беговую накидку. С одной стороны, она сильно выделяет меня на фоне местности, с другой — дежурный у Аванпоста издалека заметит меня и быстрее впустит. Я взваливаю на спину корзину. Она не очень тяжёлая — мне важно быстро передвигаться. В ней лежат различные лечебные травы и порошки, которыми славится наша деревня. Обратно я должна буду принести рыболовные крючки и гвозди, возможно, какие-то инструменты, ножи и порох для ружей.
читать дальшеНа главной улице уже начинают собираться люди. Я стараюсь идти ровно и казаться бодрее и смелее, чем я есть, но это сложно. Со всеми этими мрачными взглядами кажется, будто присутствуешь на собственных похоронах. У дома старейшины стоят несколько других бегунов в красных накидках. Отовсюду слышится запах пирожков. Этих мерзких, мерзких пирожков!
Лица у всех серьёзные и напряжённые. В этом году нас бежит тринадцать. Хорошо, если хотя бы половина доберётся до пункта назначения. Стараюсь не думать об этом.
Забеги проходят каждые полгода. В них участвуют специально отобранные юноши и девушки — сильные, выносливые, быстрые. С ранних лет нас готовят к этому — учат ориентироваться в лесах, лазать и прятаться, следят, чтобы мы были в форме. На деревню обычно приходится от десяти до двадцати бегунов, но прошлые забеги были не очень удачными, а новая смена ещё не подросла… Поэтому так важно, чтобы в этот раз добежало до цели и вернулось как можно больше людей. Средний возраст бегуна — пятнадцать лет, но есть чуть младше или чуть старше. Самый старший из нас — Крис, ему двадцать. Он бегает уже пять лет кряду, активно принимает участие в нашем обучении. Но даже его лицо выглядит бледным и немного напуганным. Как я уже говорила раньше — к такому невозможно привыкнуть. Я киваю Крису и встаю в ряд к остальным. Вокруг толпятся люди, но очень тихо, лишь изредка пробегают шепотки, будто листья шелестят. Последней к нашему строю приходит Кейти. Отец крепко держит её за руку. Глаза у неё опухшие, вероятно, она плакала всю ночь. Она бежит в первый раз.
Как всегда, старейшина выходит чуть вперёд и произносит напутственную речь, заканчивая её словами «Вы — наша надежда, будьте осторожны, будьте внимательны и… бегите во весь дух». Мы синхронно накидываем на головы капюшоны, в последний раз проверяем крепления и застёжки. Затем мы расходимся к разным выходам из деревни. На этот раз я и ещё несколько участников забега отправляются от Южных ворот. Это хорошее направление — обычно по этой дороге всегда возвращаются, хотя, никогда не можешь знать наверняка. Вот Западное — почти всегда несёт потери. Тяжёлые засовы отодвигаются и высокие, дубовые двери выпускают нас во внешний мир.
Кивнув друг другу, мы с места срываемся лёгкой трусцой по едва заметной в траве дорожке. Спустя пару километров она начнёт разветвляться, и мы разделимся окончательно. Пока нет смысла «бежать во весь дух». Нападения случаются не здесь, а в Чаще…
Первым свернул на боковой путь рыжий мальчишка с веснушками, затем махнула рукой девочка с тугой косой. Остались только я и Кейти. Следующей надо сворачивать ей. Она шмыгает носом у меня за спиной, наверное, снова плачет. И как только её выбрали на такую ответственную должность? Никакого характера. Вот и третья развилка. Я не оборачиваюсь и ускоряю свой бег. Спустя метров триста за спиной внезапно раздаётся слабый вскрик. Оглянувшись назад, к своему ужасу и удивлению, я вижу растянувшуюся на тропе девчонку. Упала, зацепившись о корягу.
— Кейти?! Что ты делаешь? — я хватаю её за шкирку и рывком ставлю на ноги — Ты что, забыла инструктаж?! Ты должна была свернуть на развилке!
— Я знаю, знаю… — она шмыгнула носом. — Но мне страшно, Мэй. Там же... лес и Чаща. Давай я лучше пойду с тобой? Мы никому не расскажем!
— Нет! — твёрдо отвечаю я. — Мы теряем время! Бегуны не должны бежать рядом — если нас выследят, погибнем мы обе. Мы всегда разделяемся. Иди назад и сворачивай, где положено! Так у нас больше шансов.
Кейти обиженно смотрит на меня, я не выдерживаю и подталкиваю её.
— Вперёд!
Вот ведь! Я резко разворачиваюсь на пятках и несусь во весь дух. Надо нагонять. Вроде минуты три потеряли, но и три минуты могут иметь огромное значение. К сумеркам мне надо преодолеть около пятидесяти километров до Привалочного дерева. Если я не успею — на мне уже можно ставить крест.
Привалочные деревья стоят в середине пути на каждой тропе. Это огромные вековые дубы с оборудованной площадкой на высоте нескольких метров. Они служат перевалочным пунктом для бегунов. Раньше, когда в лесу было поспокойнее, там хранились припасы — еда, древесина для костра, огниво, тёплые одеяла. Теперь припасы пополнять приходится нам самим и то — много с собой не унесёшь. Обмен важнее. На этих деревьях можно в безопасности отдохнуть и провести ночь, чтобы на следующий день одним броском добраться до заданного Аванпоста. Разумеется, ни о каком огне не может быть и речи. Зато можно не вздрагивать от каждого шороха и дать отдых ноющим ногам.
Но о передышке думать ещё рано. Впереди нелёгкий путь. Пока тропа вела по краю леса, было совсем не страшно. Птички чирикают и перепрыгивают с ветки на ветку, пахнет травами, жужжат пчёлы. Кажется, будто ты просто вышел на прогулку. Ярко светит солнце, на небе ни облачка... Благодать. Но скоро и моя дорога сворачивает вглубь. Деревья сгущаются, с каждым шагом становится прохладнее и темнее. В Чаще сыро и промозгло. Не слышно птиц, повсюду паутина, коварные корни под ногами — и комары, жадно впивающиеся в тебя, стоит лишь немного замедлить бег.
Время близится к полудню. Я останавливаюсь у ручья, умываюсь ледяной водой, немного перевожу дух и внимательно прислушиваюсь к лесным звукам — не хрустнет ли где ветка, не взлетят ли где птицы? Но всё вроде спокойно, и спустя пару минут я бегу дальше.
Около трёх часов дня на знакомой прогалине я делаю более длительный привал, чтобы поесть. Кусок не лезет в горло, но надо поддерживать силы. Пока всё хорошо. Никаких проблем. Я ненадолго снимаю с плеч короб и перекладываю пирожки, чтобы подстегнуть запах. План такой, что в лес одновременно с разных путей вторгается незнакомый и абсолютно одинаковый запах этих дурацких пирожков. Мы все пахнем одинаково, поэтому у твари или тварей не будет предпочтения, за кем гнаться, и, возможно, это немного их собьёт. У них очень тонкий нюх. С другой стороны, если тварь неподалёку от тебя — она быстрее тебя найдёт. Палка о двух концах, как и красная накидка.
Большая часть пути уже пройдена, скорее всего, я доберусь до Привалочного дерева ещё засветло. Хорошо. Я поднимаюсь на ноги и снова взваливаю корзину на спину. Проходя мимо поваленного ствола на окраине опушки, я замечаю несколько красных ягодок. Земляника! Ну, хоть что-то хорошее. Я нагибаюсь и быстро срываю пару ягод. Взгляд мимолётом улавливает что-то на земле. Я присматриваюсь… Когда я понимаю, что передо мной, меня сковывает непреодолимый ужас. В животе сжимается ледяной ком. Только что съеденный обед начинает проситься обратно. Бросив землянику на землю, я срываюсь с места, будто ужаленная, и, петляя между деревьями, как заяц, мчусь во всю прыть. Дерево, оно недалеко, недалеко же уже!
Я бегу по тропинке, задыхаясь. Всё моё внимание приковано к тому, чтобы не оступиться и не упасть, не потерять больше ни минуты времени. А перед мысленным взором стоят следы. Следы огромных лап у поваленного дерева. Как давно он был там? Может быть, он наблюдал за мной? Да нет, вряд ли. Напал бы. Возможно, он был здесь некоторое время назад, но уже ушёл. Это же Южное направление, оно удачное, оно безопасное, уговариваю я себя. Однако я слишком хорошо знаю, что когда выходишь в Чащу — безопасных направлений нет. А отпечатки лап выглядели свежими, их ещё совсем не присыпало хвоей. Они чётко виднелись на влажной земле — цепочка следов, похожих на собачьи, только больше, размером чуть не с мою собственную ногу…
Ослеплённая паникой, я чуть не промчалась во весь опор мимо своей цели. Увидев Привалочное дерево, я обняла его, как старого друга, и разрыдалась. Солнце уже давно клонилось к закату.
Я торопливо карабкаюсь наверх, цепляясь за ветки. В прошлом году верёвочная лесенка на этой платформе оборвалась, но это ничего, забираться наверх не так уж сложно, а новая лежит в коробе. Протиснувшись сквозь лаз, я наконец могу перевести дух. Сбрасываю с плеч короб и отползаю поближе к стволу. Сердце стучится о грудную клетку так, будто вот-вот выпрыгнет. Пот градом стекает со лба. Я никак не могу отдышаться. За всё время участия в Забеге я впервые столкнулась со следами Их пребывания. До этих пор всё всегда обходилось. В свой первый забег я слышала издалека вой ночью. В тот раз они настигли двоих на Северном направлении. Джефа и Ким. Мы никогда их больше не видели. Если бегун не возвращается в срок, он считается погибшим. Мы не идём на поиск пропавших — слишком рискованно, поэтому где-то в лесу покоятся останки таких же, как я, участников забега…
Однажды Крис вернулся из Чащи с черепом. Сказал, нашёл у ручья, неподалёку от своей тропы. Определить, кто это, было, конечно, уже нельзя. Может быть, кто-то из наших, а может, какой-то случайный путник, не знающий ничего об этих местах, хоть такое и маловероятно. Череп похоронили в Саду памяти. Это, наверное, единственная настоящая могила там. Обычно для пропавшего бегуна выстраивается скромный памятник, сложенный пирамидкой из небольших камней. Под него закапывают красную накидку, в которую завёрнута какая-нибудь личная вещь пропавшего. Я просила маму завернуть своего старого тряпичного зайца, с которым играла в детстве, в случае, если не вернусь…
Отдышавшись, я достаю из короба фляжку с водой и делаю несколько жадных глотков. Как же заставить себя вновь спуститься завтра вниз? Вновь бежать по тропе, как ни в чём не бывало, зная, что где-то рядом бродит и принюхивается один из Них? По сравнению с этим даже смерть от голода и жажды на деревянной платформе кажется привлекательной. Ветер и солнце выбелили бы мои кости, а дерево укрыло бы их шуршащей опавшей листвой. Однажды какой-нибудь другой бегун найдёт меня и принесёт мой череп назад в деревню… Я быстро отгоняю от себя эти мысли. Моя трусость может стоить кому-то жизни, если я не принесу обратно нужные припасы. И завтра я, как и обязана, спущусь вниз и побегу по тропе. Но завтра будет завтра.
Я достаю из короба новую верёвочную лестницу и принимаюсь за дело. Закрепив её, я нахожу в углу платформы сундук со старыми одеялами и заворачиваюсь в одно из них. Прислонившись спиной к стволу, я смотрю на постепенно затухающее небо. Я думаю о доме, о маме. Наверняка она не сможет заснуть этой ночью: будет сидеть при свечке на кухне и что-то вышивать или готовить какой-нибудь знахарский порошок — что угодно, лишь бы занять себя и не думать о том, как я тут, вернусь ли в этот раз?
Когда я была чуть меньше, я даже мечтала стать бегуном. Мне казалось таким героическим нестись сквозь опасности к цели, помогать своей деревне… Но когда меня саму взяли в отряд, я уже не радовалась. Я помню, сердце у меня ушло в пятки, когда на собрании отбора назвали моё имя. И вот — я герой в красной накидке, но это, как и следовало ожидать — совсем не сахар.
Я безразлично жую свой ужин, стараясь не думать о завтрашнем дне. Не чувствую вкуса. Ноги ужасно гудят, всё тело ломит. Подготовка подготовкой, но нагрузка нешуточная. Завтра бежать уже поменьше. Я должна успеть добраться до Аванпоста, совершить обмен и вернуться к Привалочному дереву на ночлег. Затем останется только дотянуть до дома. И стараться не думать о том, что через полгода я снова окажусь здесь или на каком-нибудь другом дереве, измученная дневным бегом и ужасом быть пойманной. Усталость со временем всё-таки берёт свое, и я проваливаюсь в сон.
Мне снится, что Чащи нет. Деревня стоит посреди бескрайнего поля. Светит солнце, все вокруг радостные и улыбаются. Я бегу по этому полю вместе с тремя собачками, которые весело повизгивают от восторга. Откуда-то издалека раздаётся мамин голос. «Мээээй! Мэээээй!»
Что-то вырывает меня из светлых грёз. Я резко сажусь, стряхивая остатки дрёмы и обнаглевших комаров. Вокруг очень темно, я едва могу различить очертания ближайших веток и край деревянной платформы. До рассвета ещё далеко, вряд ли я проспала больше пары часов. На Чащу уже успел наползти густой туман, приглушая и искажая лесные звуки. Осторожно выпрямив затёкшие ноги, я медленно ползу к лазу. Едва только я покидаю тёплый кокон одеяла, меня пробивает дрожь — липкие и холодные пальцы тумана радостно забираются мне за шиворот. Конечно, я ничего не вижу внизу — темно, хоть глаз выколи, а зажигать огонь опасно. Пожав плечами, я уже собираюсь вернуться обратно к покинутому одеялу, а то взять и ещё одно, как ночную тишину, будто ножом разрезает вопль: «Мэй! Мэй, где ты?». Сердце моё упало. Кейти! Вот дурёха! Судя по всему, она украдкой таки последовала за мной, но то ли отстала, то ли ещё что. Струсила бежать одной. Естественно, она не добралась до дерева вовремя и теперь бродит по чаще в ночи и зовёт меня. Или, вернее всего, зовёт тварей на ночной перекус. У меня в глазах темнеет от ярости. Как можно быть такой глупой?
Она зовёт снова и снова. Сложно оценить расстояние ночью и в таком тумане, но по ощущениям, она где-то в нескольких десятках метров от меня. Скорее всего, она сбилась с тропинки и бредёт наугад, оглашая округу своими криками. На что она рассчитывала, когда пошла за мной?
«Мэй! Мне страшно! Ну пожалуйста, Мэй!» — надрывается Кейти. Я слышу, как она всхлипывает — снова плачет. А как мне страшно, глупое ты создание! Даже если в этой части леса и не было тварей, они непременно теперь придут сюда! А мне нужно ещё возвращаться этим путём! В деревне ждут! Я содрогаюсь от мысли, какой выбор стоит передо мной сейчас. Наверное, я могла бы подать ей сигнал, возможно, она сориентировалась бы по звуку моего голоса и нашла бы дерево и платформу. Новую лесенку я приделала. Она находит меня и… дальше что?
Она будет мешать мне в пути: скорее всего, так же быстро как я, она двигаться не сможет. Велик шанс, что мы не дойдём даже до Аванпоста, не говоря уже о том, что вряд ли мы доберёмся до дома.
Я уверена, что твари уже слышали её и несутся сюда со всех ног, а может, они уже давно идут за ней по пятам. Наблюдают. Если я откликнусь — они будут знать, что она здесь не одна. Выследят и меня тоже, и тогда деревня лишится как минимум двух бегунов — при условии, что забег для всех остальных будет удачным.
Сделав глубокий вдох, я принимаю решение и медленно и тихо возвращаюсь к стволу. Заворачиваюсь в одеяло с головой и закрываю уши. Из глаз ручьями текут слёзы. Ох, Кейти, мне жаль, мне правда очень жаль! Её зов удаляется от меня. А затем, что-то происходит. Я сжимаюсь в комок и боюсь даже дышать. Внизу лишь тихо хрустнула пара веточек, но я знаю, что они здесь. Я нутром их чую. Кейти ещё какое-то время взывает ко мне из тумана, всё дальше и дальше, всё глуше и глуше, затем, чаща будто взрывается от её крика.
Дремавшие на ветках птицы разлетаются, оглушительно хлопая крыльями. И вокруг снова тишина. Слёзы душат меня, но я боюсь даже всхлипнуть лишний раз. Я не хочу думать о том, что только что произошло. Может быть, всё ещё не так страшно, уговариваю я себя, может, она споткнулась и упала. Испугалась чего-нибудь? Я могу попробовать позвать её... Но всё это, естественно, отговорки. Я зарываюсь лицом в старое, пахнущее плесенью и сыростью одеяло и беззвучно рыдаю, содрогаясь всем телом.
Утро застаёт меня измождённой и будто бы выжатой, вывернутой наизнанку. Я больше не смогла уснуть и чувствовала себя ужасно. Едва лишь первые лучи прорвались сквозь туман, я начала сборы. Наспех сжевав завтрак и проверив крепления на коробе, я сбрасываю верёвочную лесенку вниз и начинаю осторожно спускаться. Каждый раз, когда я делаю шаг, я жду, что в меня вопьются острые зубы или когти. Что меня начнут рвать на кусочки. Я съёживаюсь от страха всякий раз, когда нога касается следующей ступени. Но ничего подобного не происходит, и я благополучно добираюсь до земли.
Затравленно озираясь по сторонам, я ступаю на тропинку и перехожу на лёгкий бег. Вокруг по-прежнему всё спокойно. На земле не видно следов — ни Их, ни Кейти. Я настороженно вглядываюсь в заросли вокруг меня — не мелькнёт ли где-то красная накидка? Одёргиваю себя. Надо сосредоточиться на цели. Осталось немного. Через несколько километров, с холма я увижу на горизонте стену и башенку Аванпоста. Вот о чём надо думать. Я ускоряю бег. Совсем недолго осталось! Но беспокойство внутри меня только растёт. Я всё ещё ищу глазами хоть какой-то намёк на то, что Кейти была здесь, что с ней всё в порядке. Я знаю, что поступила согласно инструкции, но одно дело учить эти страшные правила, а совсем другое — выполнять их, подвергая знакомого тебе человека ужасной опасности, фактически обрекать его на мучительную смерть.
К середине дня я наконец добираюсь до Аванпоста. Не знаю точно, сколько лет стене и смотровым башням. Мама рассказывала, что их начали воздвигать после первых нападений. Поначалу это был просто частокол, но со временем жителям долины пришлось отгородиться куда основательнее. Когда-то забеги совершали и из долины в лес, но со временем, это стало очень опасно. Жители долины могут прожить без нас, а вот нам без них уже сложнее. До сих пор не могу понять, почему мы не ушли к ним за стену, когда всё только началось. А потом стало уже слишком поздно.
Подходя к тяжёлой кованой двери башни, я с удивлением нахожу её открытой. Очень странно. Конечно, смотрящий должен был заметить меня и заранее подготовиться, но оставлять дверь просто так… Однако у меня за спиной — Чаща, и мне некогда размышлять о таких пустяках. Я протискиваюсь внутрь. В помещении, куда я попала, довольно темно, не горят лампы. На ощупь пробираюсь вперёд: я знаю, что комната смотрящего чуть дальше. По правую руку будет дверь. Там обычно и совершается обмен.
По пути я спотыкаюсь обо что-то и практически падаю в следующую комнату. Тут светлее — в центре стоит большой стол, на котором разложены предметы для обмена: коробочки с порохом, гвоздями, острые ножи, леска, рыболовные крючки, ножницы, иголки и прочая мелочь. Но главное, конечно, порох. Я щурюсь: после тёмного коридора глаза слезятся. Под окном стоит лавка, в углу — печь и аккуратно сложенные пирамидкой дрова. На подоконнике — недоеденный котелок с кашей… И по-прежнему ни души. Мне хочется позвать смотрителя, но почему-то я не решаюсь нарушить тишину. Есть в ней что-то неестественное, пугающее. Я решила пока заняться обменом, а там, глядишь, и смотритель объявится.
Я аккуратно собираю приготовленное для меня и выкладываю взамен гостинцы из лесного поселения — лечебные порошки и мази, сушёные травы и грибы, кроличьи и беличьи шкурки. На первый взгляд всё это — не бог весть что, вроде бы даже и не причина рисковать собой. Однако нам нужен порох для обороны и охоты, нужны изделия из кузни — у нас нет возможности добывать и обрабатывать железо. А людям долины необходимы лечебные травы — у них такие не растут. За особо редкий состав мы иногда даже вымениваем ружья, но в моей партии таких средств сейчас нет.
Вот и всё, почти всё уложено, а никто так и не вышел ко мне. Внутри нарастает тревога. Я присаживаюсь на краешек скамьи, нервно озираясь. У противоположенной от входа стены есть ещё одна дверь. Если я правильно помню, она ведёт в жилое помещение. Может, стоит заглянуть туда? Я встаю на ноги и внезапно вновь что-то задеваю ногой. Судя по всему предмет, о который я споткнулась в тёмном коридоре. Хмурясь, поднимаю с пола красную накидку. Странно. К этому Аванпосту в этот раз бежала только я. Разве что… Кейти? Неужели она смогла найти сюда дорогу? Я встряхиваю и расправляю ткань — накидка ужасно грязная, по спине тянутся длинные порезы, капюшон в земле. И вся она вымазана в чём-то. То ли грязь, то ли… Мурашки бегут по спине, ком подкатывает к горлу. На всякий случай я закрываю короб и надеваю его на спину — чтобы ни случилось, отсюда я должна уйти с добычей. И тут я замечаю длинные глубокие царапины на деревянном полу, ведущие к закрытой двери. Как будто кого-то волокли туда силой. Ближе к порогу, к неровному узору царапин добавляются брызги и подтёки, а из-под двери растеклась небольшая лужица, уже застывшая и подернутая пленкой… Почти не дыша, я пячусь назад.
За дверью что-то падает.
Я подпрыгиваю, как заяц, по которому стреляет не очень меткий охотник, и несусь к выходу. С трудом открываю тяжёлую дверь, протискиваюсь наружу и что есть духу бегу назад. Назад, как можно дальше отсюда. Неужели? Неужели эти твари настолько умные? Накидка... открытая, брошенная дверь… Каким чудом меня не почуяли? Что же теперь будет? Как с этим справятся жители Долины? Как предупредить другие посты? Голова идёт кругом, мне трудно дышать. Всё, на что меня хватает — бежать, бежать во весь дух, как и просил старейшина.
Не помню точно, как я вернулась к Перевалочному дереву. Более или менее я пришла в себя, вновь оказавшись под старым одеялом и трясясь, как осиновый лист. Дневной свет медленно мерк.
От пережитого ужаса и напряжения я сама не заметила, как уснула. В этот раз мне не снилось ровным счётом ничего — я просто провалилась в тёмную пустоту. Только какой-то непонятный звук, скрежет преследовал меня в сонном царстве. Он вызывал у меня смутную тревогу, но я так устала, что мне было всё равно.
Утро встретило меня радостным чириканьем птиц, приветствовавших начало нового дня. Я не стала завтракать, не до того мне было. Я могла думать только о том, что осталось совсем чуть-чуть. Мне бы ещё немного удачи, самую капельку. Интересно, как дела у остальных бегунов? Все ли добрались до цели? Сколько их вернётся назад? Всё ли в порядке на других Аванпостах? С этими мыслями я спустилась вниз. И тогда поняла, что надежды почти нет. Со мной играют. Не знаю, отчего я ещё жива, может быть какой-то трюк, но чего они добиваются?
Весь ствол дерева, на котором я провела ночь, был исцарапан. Тварь, а скорее всего — несколько тварей оставили множество глубоких меток своими острыми когтями. Земля под деревом была истоптана и усыпана ошмётками коры. Скорее всего, именно этот звук прокрался в мой сон, а я так вымоталась, что не поняла этого. Но теперь, глядя на огромные следы, чётко отпечатавшиеся на влажной от росы земле, я осознавала всю безнадёжность своей ситуации. Они знают, где я, знают, куда направляюсь. Следуют за мной по пятам. Играются, как кошка с мышкой. Скорее всего, я не дойду до деревни… И в Саду памяти появится новый скромный холмик…
- Где же вы? — срываюсь наконец я. — Выходите! Что же вы прячетесь?! Давайте, покончите с этим!
Мой голос дрожит, глаза щиплет. Я замираю, прислушиваясь к звукам Чащи. Вот сейчас, сейчас затрещит кустарник, и мне навстречу выйдет огромная Тварь. Она набросится и будет рвать и терзать меня. Гигантская пасть с острыми зубами сомкнётся на шее, горячее дыхание обдаст лицо. И никто не сможет помочь. Зато для меня всё закончится.
Я так отчётливо представила себе эту сцену, что даже слегка удивилась, когда не произошло ничего подобного. Никаких подозрительных звуков, никто не вышел на мой зов.
И тогда я сделала то, что требуют правила и инстинкты — я побежала. Глупо надеяться, что мне удастся их обогнать. Наверняка, они что-то замыслили. Может быть, учат молодняк охотиться на беззащитной жертве. А может быть, их дикий, хитрый разум подготовил мне какую-нибудь особо неприятную кончину. Но всё, что я могу делать — это бежать, бежать и надеяться.
Большая часть пути прошла как в тумане. Я бежала, продираясь сквозь кустарник и перепрыгивая через извивающиеся корни. Ветки хлестали меня по лицу, оставляя за собой длинные ноющие царапины, но я не обращала на это внимания. Я боялась остановиться — и боялась того, что могло ждать меня впереди. Меня не оставляло ощущение, что кто-то следит за мной, прожигает мне спину своим хищным взглядом, и это гнало меня дальше.
Когда до дома осталось не больше пары часов пути, силы, наконец, оставили меня, и я повалилась в траву на одной из лужаек неподалёку от тропы. Сейчас-сейчас… только переведу дыхание… Я закашлялась. Ноги дрожали и отказывались повиноваться мне. В голове крутились всякие жуткие истории, рассказанные во время инструктажа — про бегунов, которые пренебрегали отдыхом и пищей, бежали всю ночь и умирали в пути или уже добравшись до деревни. Конечно, тогда это воспринималось скорее как страшилки, но сейчас, чувствуя, как каждая клеточка в моём теле вопит от усталости, я была склонна им поверить. Отдых несколько затянулся, но встать всё никак не получалось. А затем, за моей спиной послышались тихие шаги.
Вот оно. Сейчас-то меня и прикончат. Вымотали, загоняли. И пришли добить. Я силюсь хотя бы оглянуться назад и посмотреть в глаза этим беспощадным тварям, но дурацкий короб мешает мне.
— Что-то ты заотдыхалась, Мэй. Как же инструктаж? Время-то идёт, — раздался позади меня насмешливый голос.
Я так удивилась, что наконец-то смогла рывком перевернуться и сесть.
Она стояла передо мной — в грязной беговой одежде, со спутанными волосами, в которых застряли какие-то листья и маленькие веточки. Босиком. Её руки и лицо покрывали синяки и ссадины. Она казалось невероятно бледной и истощённой. Но она была жива.
— Кейти? Ты? — прохрипела я.
— Что, не ожидала меня встретить?
— Ты... ты…
— Жива? — она как-то неестественно дёрнула головой — пожалуй.
В её взгляде было что-то странное, никак не могу уловить что. Она подошла чуть ближе.
— Ты бросила меня, Мэй. Мне было так страшно. Я осталась совсем одна в этом тумане ночью.
— Прости. Пожалуйста, прости меня, Кейти! Мне так жаль. Но ты же знаешь, по инструкции…
— Инструкции… — как-то вяло отозвалась она — Какое это сейчас имеет значение? Но ты права. Уже нет смысла злиться. Я ведь пришла совсем не за этим.
Мурашки побежали у меня по спине. Она медленно приближалась, говорила странным голосом. Что-то здесь не так. Что-то совсем не так.
— Ты вернёшься со мной?
— Вернусь? — Кейти замерла — Куда?
— Домой.
Она хрипло засмеялась и сделала ещё один шаг ко мне.
— Но я уже дома. И ты… скоро ты тоже будешь дома… И всё поймёшь.
И тут мне вдруг стало ясно, что в её лице показалось таким странным — зрачки... зрачки её глаз были вертикальными.
— Нет! — вскрикнула я — Не подходи, не подходи ко мне!
— Глупая! — прорычала она, — Я делаю тебе большое одолжение. Им всё равно, что с тобой будет, а я не такая, как ты, Мэй. Я не хочу причинять тебе вред. Они могут быть жестокими. А я не буду.
Она повернулась ко мне спиной, и я увидела рваную, глубокую рану в районе левой лопатки. Ошмётки кожи гротескной бахромой свисали по краю, вокруг чёрной коркой запеклась кровь. От одного вида её спины меня замутило.
— Поначалу немного больно. Зато потом ты получишь всё, чего когда-либо хотела — свободу, силу, семью, которая всегда будет рядом, будет защищать тебя. Ради этого ведь можно потерпеть, правда, Мэй? Да и зачем тебе твоё сердце? Ты всё равно им не пользуешься, — её голос стал низким, она почти рычала.
Я всхлипнула. Кейти обернулась, скалясь на меня через плечо. Все её зубы заметно заострились и вытягивались, увеличиваясь в размерах, глаза горели жёлтым огнём. Затем она как-то неестественно изогнулась, сгорбилась. Лицо её тоже стало вытягиваться, пальцы на руках и ногах удлиняться… Это была уже не Кейти: передо мной корчилось какое-то чудовище из старых сказок, которыми пугают непослушных детишек.
Один взгляд на это существо вернул силу моим дрожащим ногам. Увернувшись от удара огромной когтистой лапой, на глазах обраставшей тёмной густой шерстью, я со всех ног кинулась вниз по тропе. Вслед мне послышался леденящий душу вой.
— Тебе некуда бежать! — услышала я позади грозное рычание, — Некуда бежать!
По каким-то причинам Кейти не бросилась за мной в погоню. Лишь вой долетал до меня какое-то время. Но вскоре забег вернулся на круги своя — Чаща, тропа и я, бегущая по ней. Перед глазами всё ещё стояла огромная чёрная рана… блеск страшных хищных глаз. Как? Как такое возможно? Что это за тварь такая? Столько всего случилось не по плану в этом забеге. Я не уверена, что когда-нибудь вообще ещё смогу вернуться на тропу.
И что скажут жители деревни, когда я расскажу им? Поверят ли мне? Или решат, что я окончательно рехнулась в Чаще?
На солнце медленно наползает огромная чёрная туча, собирается дождь…
Когда я, наконец, увидела знакомые стены, от сердца отлегло, а за спиной будто выросли крылья. Почти дома, почти. Ещё чуть-чуть и можно будет скинуть с плеч опостылевший короб, обнять маму. Забраться в мягкую родную кровать и не вылезать до конца жизни!
Подбежав к воротам, я резко останавливаюсь. Душа уходит в пятки, ноги подкашиваются, и я падаю в пыль. Одна из дверей чуть-чуть приоткрыта. По иссохшей древесине Южных ворот тянутся уже знакомые следы, оставленные острыми сильными когтями. Из деревни не доносится ни звука.
Свет меркнет, и первые тяжёлые капли падают на землю. Где-то в вышине слышны первые раскаты грома, но их перебивает протяжный, зловещий вой откуда-то из-за стены. И, прежде чем разразилась буря, из Чащи нестройным хором ему ответили другие голоса. Много-много голосов...
fandom Tales 2015
Размер: миди, 4924 слова
Пейринг/Персонажи: Мэй, Кейти, существа из Чащи
Категория: джен
Жанр: хоррор, AU
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Девочка в красной накидке, бегущая сквозь лес с ароматными пирожками в коробе - знакомый сказочный сюжет, но сказки могут быть и очень страшными...
Серый утренний свет прокрался в комнату сквозь старые занавески. Пора. Но как же не хочется покидать уютную кровать, безопасное и тёплое место под одеялом! Нет, я не хочу спать, хотя не сомкнула глаз ни разу за всю ночь. Просто сегодня — день Забега. Я бегу уже в третий раз, но разве можно к такому привыкнуть? Хотя, тем, кто выходит на тропу впервые, наверное, куда страшнее. На секунду, поддавшись слабости, я накрываюсь одеялом с головой, сжимаюсь в клубочек, изо всех сил жмурю глаза, представляя, что это всё ненастоящее, что мне не надо бежать, что всё хорошо. На какой-то миг мне удаётся убедить себя в этом. Скрипнула дверь — мама заглядывает ко мне.
— Пора вставать, зайка! — нарочито бодро говорит она. — Завтрак уже ждёт, тебе понадобится много сил!
Я быстро одеваюсь и спускаюсь вниз. По кухне плывёт запах свежеиспечённых пирожков, но он вызывает лишь содрогание. Я знаю, что на самом деле они невкусные: туда специально кладётся слишком много ароматных ингредиентов, чтобы усилить запах и чтобы он продержался как можно дольше. От этого при Забеге может зависеть твоя жизнь. Однако на вкус такое лакомство обычно малоприятно. Я сажусь за стол, и мама торопливо кладёт мне на тарелку недовольно скворчащую яичницу и колбаски. Я ем без аппетита, поглядывая на большой плетёный короб, стоящий рядом. Она уже начала паковать его… Солнце встаёт медленно, сражаясь с густым туманом, обычным для этих низинных мест. Чем выше поднимается солнце, тем бледнее кажется мама. Наверное, я тоже выгляжу не самым лучшим образом.
В дверь стучат. Мама крепко обнимает меня и помогает завязать красную беговую накидку. С одной стороны, она сильно выделяет меня на фоне местности, с другой — дежурный у Аванпоста издалека заметит меня и быстрее впустит. Я взваливаю на спину корзину. Она не очень тяжёлая — мне важно быстро передвигаться. В ней лежат различные лечебные травы и порошки, которыми славится наша деревня. Обратно я должна буду принести рыболовные крючки и гвозди, возможно, какие-то инструменты, ножи и порох для ружей.
читать дальшеНа главной улице уже начинают собираться люди. Я стараюсь идти ровно и казаться бодрее и смелее, чем я есть, но это сложно. Со всеми этими мрачными взглядами кажется, будто присутствуешь на собственных похоронах. У дома старейшины стоят несколько других бегунов в красных накидках. Отовсюду слышится запах пирожков. Этих мерзких, мерзких пирожков!
Лица у всех серьёзные и напряжённые. В этом году нас бежит тринадцать. Хорошо, если хотя бы половина доберётся до пункта назначения. Стараюсь не думать об этом.
Забеги проходят каждые полгода. В них участвуют специально отобранные юноши и девушки — сильные, выносливые, быстрые. С ранних лет нас готовят к этому — учат ориентироваться в лесах, лазать и прятаться, следят, чтобы мы были в форме. На деревню обычно приходится от десяти до двадцати бегунов, но прошлые забеги были не очень удачными, а новая смена ещё не подросла… Поэтому так важно, чтобы в этот раз добежало до цели и вернулось как можно больше людей. Средний возраст бегуна — пятнадцать лет, но есть чуть младше или чуть старше. Самый старший из нас — Крис, ему двадцать. Он бегает уже пять лет кряду, активно принимает участие в нашем обучении. Но даже его лицо выглядит бледным и немного напуганным. Как я уже говорила раньше — к такому невозможно привыкнуть. Я киваю Крису и встаю в ряд к остальным. Вокруг толпятся люди, но очень тихо, лишь изредка пробегают шепотки, будто листья шелестят. Последней к нашему строю приходит Кейти. Отец крепко держит её за руку. Глаза у неё опухшие, вероятно, она плакала всю ночь. Она бежит в первый раз.
Как всегда, старейшина выходит чуть вперёд и произносит напутственную речь, заканчивая её словами «Вы — наша надежда, будьте осторожны, будьте внимательны и… бегите во весь дух». Мы синхронно накидываем на головы капюшоны, в последний раз проверяем крепления и застёжки. Затем мы расходимся к разным выходам из деревни. На этот раз я и ещё несколько участников забега отправляются от Южных ворот. Это хорошее направление — обычно по этой дороге всегда возвращаются, хотя, никогда не можешь знать наверняка. Вот Западное — почти всегда несёт потери. Тяжёлые засовы отодвигаются и высокие, дубовые двери выпускают нас во внешний мир.
Кивнув друг другу, мы с места срываемся лёгкой трусцой по едва заметной в траве дорожке. Спустя пару километров она начнёт разветвляться, и мы разделимся окончательно. Пока нет смысла «бежать во весь дух». Нападения случаются не здесь, а в Чаще…
Первым свернул на боковой путь рыжий мальчишка с веснушками, затем махнула рукой девочка с тугой косой. Остались только я и Кейти. Следующей надо сворачивать ей. Она шмыгает носом у меня за спиной, наверное, снова плачет. И как только её выбрали на такую ответственную должность? Никакого характера. Вот и третья развилка. Я не оборачиваюсь и ускоряю свой бег. Спустя метров триста за спиной внезапно раздаётся слабый вскрик. Оглянувшись назад, к своему ужасу и удивлению, я вижу растянувшуюся на тропе девчонку. Упала, зацепившись о корягу.
— Кейти?! Что ты делаешь? — я хватаю её за шкирку и рывком ставлю на ноги — Ты что, забыла инструктаж?! Ты должна была свернуть на развилке!
— Я знаю, знаю… — она шмыгнула носом. — Но мне страшно, Мэй. Там же... лес и Чаща. Давай я лучше пойду с тобой? Мы никому не расскажем!
— Нет! — твёрдо отвечаю я. — Мы теряем время! Бегуны не должны бежать рядом — если нас выследят, погибнем мы обе. Мы всегда разделяемся. Иди назад и сворачивай, где положено! Так у нас больше шансов.
Кейти обиженно смотрит на меня, я не выдерживаю и подталкиваю её.
— Вперёд!
Вот ведь! Я резко разворачиваюсь на пятках и несусь во весь дух. Надо нагонять. Вроде минуты три потеряли, но и три минуты могут иметь огромное значение. К сумеркам мне надо преодолеть около пятидесяти километров до Привалочного дерева. Если я не успею — на мне уже можно ставить крест.
Привалочные деревья стоят в середине пути на каждой тропе. Это огромные вековые дубы с оборудованной площадкой на высоте нескольких метров. Они служат перевалочным пунктом для бегунов. Раньше, когда в лесу было поспокойнее, там хранились припасы — еда, древесина для костра, огниво, тёплые одеяла. Теперь припасы пополнять приходится нам самим и то — много с собой не унесёшь. Обмен важнее. На этих деревьях можно в безопасности отдохнуть и провести ночь, чтобы на следующий день одним броском добраться до заданного Аванпоста. Разумеется, ни о каком огне не может быть и речи. Зато можно не вздрагивать от каждого шороха и дать отдых ноющим ногам.
Но о передышке думать ещё рано. Впереди нелёгкий путь. Пока тропа вела по краю леса, было совсем не страшно. Птички чирикают и перепрыгивают с ветки на ветку, пахнет травами, жужжат пчёлы. Кажется, будто ты просто вышел на прогулку. Ярко светит солнце, на небе ни облачка... Благодать. Но скоро и моя дорога сворачивает вглубь. Деревья сгущаются, с каждым шагом становится прохладнее и темнее. В Чаще сыро и промозгло. Не слышно птиц, повсюду паутина, коварные корни под ногами — и комары, жадно впивающиеся в тебя, стоит лишь немного замедлить бег.
Время близится к полудню. Я останавливаюсь у ручья, умываюсь ледяной водой, немного перевожу дух и внимательно прислушиваюсь к лесным звукам — не хрустнет ли где ветка, не взлетят ли где птицы? Но всё вроде спокойно, и спустя пару минут я бегу дальше.
Около трёх часов дня на знакомой прогалине я делаю более длительный привал, чтобы поесть. Кусок не лезет в горло, но надо поддерживать силы. Пока всё хорошо. Никаких проблем. Я ненадолго снимаю с плеч короб и перекладываю пирожки, чтобы подстегнуть запах. План такой, что в лес одновременно с разных путей вторгается незнакомый и абсолютно одинаковый запах этих дурацких пирожков. Мы все пахнем одинаково, поэтому у твари или тварей не будет предпочтения, за кем гнаться, и, возможно, это немного их собьёт. У них очень тонкий нюх. С другой стороны, если тварь неподалёку от тебя — она быстрее тебя найдёт. Палка о двух концах, как и красная накидка.
Большая часть пути уже пройдена, скорее всего, я доберусь до Привалочного дерева ещё засветло. Хорошо. Я поднимаюсь на ноги и снова взваливаю корзину на спину. Проходя мимо поваленного ствола на окраине опушки, я замечаю несколько красных ягодок. Земляника! Ну, хоть что-то хорошее. Я нагибаюсь и быстро срываю пару ягод. Взгляд мимолётом улавливает что-то на земле. Я присматриваюсь… Когда я понимаю, что передо мной, меня сковывает непреодолимый ужас. В животе сжимается ледяной ком. Только что съеденный обед начинает проситься обратно. Бросив землянику на землю, я срываюсь с места, будто ужаленная, и, петляя между деревьями, как заяц, мчусь во всю прыть. Дерево, оно недалеко, недалеко же уже!
Я бегу по тропинке, задыхаясь. Всё моё внимание приковано к тому, чтобы не оступиться и не упасть, не потерять больше ни минуты времени. А перед мысленным взором стоят следы. Следы огромных лап у поваленного дерева. Как давно он был там? Может быть, он наблюдал за мной? Да нет, вряд ли. Напал бы. Возможно, он был здесь некоторое время назад, но уже ушёл. Это же Южное направление, оно удачное, оно безопасное, уговариваю я себя. Однако я слишком хорошо знаю, что когда выходишь в Чащу — безопасных направлений нет. А отпечатки лап выглядели свежими, их ещё совсем не присыпало хвоей. Они чётко виднелись на влажной земле — цепочка следов, похожих на собачьи, только больше, размером чуть не с мою собственную ногу…
Ослеплённая паникой, я чуть не промчалась во весь опор мимо своей цели. Увидев Привалочное дерево, я обняла его, как старого друга, и разрыдалась. Солнце уже давно клонилось к закату.
Я торопливо карабкаюсь наверх, цепляясь за ветки. В прошлом году верёвочная лесенка на этой платформе оборвалась, но это ничего, забираться наверх не так уж сложно, а новая лежит в коробе. Протиснувшись сквозь лаз, я наконец могу перевести дух. Сбрасываю с плеч короб и отползаю поближе к стволу. Сердце стучится о грудную клетку так, будто вот-вот выпрыгнет. Пот градом стекает со лба. Я никак не могу отдышаться. За всё время участия в Забеге я впервые столкнулась со следами Их пребывания. До этих пор всё всегда обходилось. В свой первый забег я слышала издалека вой ночью. В тот раз они настигли двоих на Северном направлении. Джефа и Ким. Мы никогда их больше не видели. Если бегун не возвращается в срок, он считается погибшим. Мы не идём на поиск пропавших — слишком рискованно, поэтому где-то в лесу покоятся останки таких же, как я, участников забега…
Однажды Крис вернулся из Чащи с черепом. Сказал, нашёл у ручья, неподалёку от своей тропы. Определить, кто это, было, конечно, уже нельзя. Может быть, кто-то из наших, а может, какой-то случайный путник, не знающий ничего об этих местах, хоть такое и маловероятно. Череп похоронили в Саду памяти. Это, наверное, единственная настоящая могила там. Обычно для пропавшего бегуна выстраивается скромный памятник, сложенный пирамидкой из небольших камней. Под него закапывают красную накидку, в которую завёрнута какая-нибудь личная вещь пропавшего. Я просила маму завернуть своего старого тряпичного зайца, с которым играла в детстве, в случае, если не вернусь…
Отдышавшись, я достаю из короба фляжку с водой и делаю несколько жадных глотков. Как же заставить себя вновь спуститься завтра вниз? Вновь бежать по тропе, как ни в чём не бывало, зная, что где-то рядом бродит и принюхивается один из Них? По сравнению с этим даже смерть от голода и жажды на деревянной платформе кажется привлекательной. Ветер и солнце выбелили бы мои кости, а дерево укрыло бы их шуршащей опавшей листвой. Однажды какой-нибудь другой бегун найдёт меня и принесёт мой череп назад в деревню… Я быстро отгоняю от себя эти мысли. Моя трусость может стоить кому-то жизни, если я не принесу обратно нужные припасы. И завтра я, как и обязана, спущусь вниз и побегу по тропе. Но завтра будет завтра.
Я достаю из короба новую верёвочную лестницу и принимаюсь за дело. Закрепив её, я нахожу в углу платформы сундук со старыми одеялами и заворачиваюсь в одно из них. Прислонившись спиной к стволу, я смотрю на постепенно затухающее небо. Я думаю о доме, о маме. Наверняка она не сможет заснуть этой ночью: будет сидеть при свечке на кухне и что-то вышивать или готовить какой-нибудь знахарский порошок — что угодно, лишь бы занять себя и не думать о том, как я тут, вернусь ли в этот раз?
Когда я была чуть меньше, я даже мечтала стать бегуном. Мне казалось таким героическим нестись сквозь опасности к цели, помогать своей деревне… Но когда меня саму взяли в отряд, я уже не радовалась. Я помню, сердце у меня ушло в пятки, когда на собрании отбора назвали моё имя. И вот — я герой в красной накидке, но это, как и следовало ожидать — совсем не сахар.
Я безразлично жую свой ужин, стараясь не думать о завтрашнем дне. Не чувствую вкуса. Ноги ужасно гудят, всё тело ломит. Подготовка подготовкой, но нагрузка нешуточная. Завтра бежать уже поменьше. Я должна успеть добраться до Аванпоста, совершить обмен и вернуться к Привалочному дереву на ночлег. Затем останется только дотянуть до дома. И стараться не думать о том, что через полгода я снова окажусь здесь или на каком-нибудь другом дереве, измученная дневным бегом и ужасом быть пойманной. Усталость со временем всё-таки берёт свое, и я проваливаюсь в сон.
Мне снится, что Чащи нет. Деревня стоит посреди бескрайнего поля. Светит солнце, все вокруг радостные и улыбаются. Я бегу по этому полю вместе с тремя собачками, которые весело повизгивают от восторга. Откуда-то издалека раздаётся мамин голос. «Мээээй! Мэээээй!»
Что-то вырывает меня из светлых грёз. Я резко сажусь, стряхивая остатки дрёмы и обнаглевших комаров. Вокруг очень темно, я едва могу различить очертания ближайших веток и край деревянной платформы. До рассвета ещё далеко, вряд ли я проспала больше пары часов. На Чащу уже успел наползти густой туман, приглушая и искажая лесные звуки. Осторожно выпрямив затёкшие ноги, я медленно ползу к лазу. Едва только я покидаю тёплый кокон одеяла, меня пробивает дрожь — липкие и холодные пальцы тумана радостно забираются мне за шиворот. Конечно, я ничего не вижу внизу — темно, хоть глаз выколи, а зажигать огонь опасно. Пожав плечами, я уже собираюсь вернуться обратно к покинутому одеялу, а то взять и ещё одно, как ночную тишину, будто ножом разрезает вопль: «Мэй! Мэй, где ты?». Сердце моё упало. Кейти! Вот дурёха! Судя по всему, она украдкой таки последовала за мной, но то ли отстала, то ли ещё что. Струсила бежать одной. Естественно, она не добралась до дерева вовремя и теперь бродит по чаще в ночи и зовёт меня. Или, вернее всего, зовёт тварей на ночной перекус. У меня в глазах темнеет от ярости. Как можно быть такой глупой?
Она зовёт снова и снова. Сложно оценить расстояние ночью и в таком тумане, но по ощущениям, она где-то в нескольких десятках метров от меня. Скорее всего, она сбилась с тропинки и бредёт наугад, оглашая округу своими криками. На что она рассчитывала, когда пошла за мной?
«Мэй! Мне страшно! Ну пожалуйста, Мэй!» — надрывается Кейти. Я слышу, как она всхлипывает — снова плачет. А как мне страшно, глупое ты создание! Даже если в этой части леса и не было тварей, они непременно теперь придут сюда! А мне нужно ещё возвращаться этим путём! В деревне ждут! Я содрогаюсь от мысли, какой выбор стоит передо мной сейчас. Наверное, я могла бы подать ей сигнал, возможно, она сориентировалась бы по звуку моего голоса и нашла бы дерево и платформу. Новую лесенку я приделала. Она находит меня и… дальше что?
Она будет мешать мне в пути: скорее всего, так же быстро как я, она двигаться не сможет. Велик шанс, что мы не дойдём даже до Аванпоста, не говоря уже о том, что вряд ли мы доберёмся до дома.
Я уверена, что твари уже слышали её и несутся сюда со всех ног, а может, они уже давно идут за ней по пятам. Наблюдают. Если я откликнусь — они будут знать, что она здесь не одна. Выследят и меня тоже, и тогда деревня лишится как минимум двух бегунов — при условии, что забег для всех остальных будет удачным.
Сделав глубокий вдох, я принимаю решение и медленно и тихо возвращаюсь к стволу. Заворачиваюсь в одеяло с головой и закрываю уши. Из глаз ручьями текут слёзы. Ох, Кейти, мне жаль, мне правда очень жаль! Её зов удаляется от меня. А затем, что-то происходит. Я сжимаюсь в комок и боюсь даже дышать. Внизу лишь тихо хрустнула пара веточек, но я знаю, что они здесь. Я нутром их чую. Кейти ещё какое-то время взывает ко мне из тумана, всё дальше и дальше, всё глуше и глуше, затем, чаща будто взрывается от её крика.
Дремавшие на ветках птицы разлетаются, оглушительно хлопая крыльями. И вокруг снова тишина. Слёзы душат меня, но я боюсь даже всхлипнуть лишний раз. Я не хочу думать о том, что только что произошло. Может быть, всё ещё не так страшно, уговариваю я себя, может, она споткнулась и упала. Испугалась чего-нибудь? Я могу попробовать позвать её... Но всё это, естественно, отговорки. Я зарываюсь лицом в старое, пахнущее плесенью и сыростью одеяло и беззвучно рыдаю, содрогаясь всем телом.
Утро застаёт меня измождённой и будто бы выжатой, вывернутой наизнанку. Я больше не смогла уснуть и чувствовала себя ужасно. Едва лишь первые лучи прорвались сквозь туман, я начала сборы. Наспех сжевав завтрак и проверив крепления на коробе, я сбрасываю верёвочную лесенку вниз и начинаю осторожно спускаться. Каждый раз, когда я делаю шаг, я жду, что в меня вопьются острые зубы или когти. Что меня начнут рвать на кусочки. Я съёживаюсь от страха всякий раз, когда нога касается следующей ступени. Но ничего подобного не происходит, и я благополучно добираюсь до земли.
Затравленно озираясь по сторонам, я ступаю на тропинку и перехожу на лёгкий бег. Вокруг по-прежнему всё спокойно. На земле не видно следов — ни Их, ни Кейти. Я настороженно вглядываюсь в заросли вокруг меня — не мелькнёт ли где-то красная накидка? Одёргиваю себя. Надо сосредоточиться на цели. Осталось немного. Через несколько километров, с холма я увижу на горизонте стену и башенку Аванпоста. Вот о чём надо думать. Я ускоряю бег. Совсем недолго осталось! Но беспокойство внутри меня только растёт. Я всё ещё ищу глазами хоть какой-то намёк на то, что Кейти была здесь, что с ней всё в порядке. Я знаю, что поступила согласно инструкции, но одно дело учить эти страшные правила, а совсем другое — выполнять их, подвергая знакомого тебе человека ужасной опасности, фактически обрекать его на мучительную смерть.
К середине дня я наконец добираюсь до Аванпоста. Не знаю точно, сколько лет стене и смотровым башням. Мама рассказывала, что их начали воздвигать после первых нападений. Поначалу это был просто частокол, но со временем жителям долины пришлось отгородиться куда основательнее. Когда-то забеги совершали и из долины в лес, но со временем, это стало очень опасно. Жители долины могут прожить без нас, а вот нам без них уже сложнее. До сих пор не могу понять, почему мы не ушли к ним за стену, когда всё только началось. А потом стало уже слишком поздно.
Подходя к тяжёлой кованой двери башни, я с удивлением нахожу её открытой. Очень странно. Конечно, смотрящий должен был заметить меня и заранее подготовиться, но оставлять дверь просто так… Однако у меня за спиной — Чаща, и мне некогда размышлять о таких пустяках. Я протискиваюсь внутрь. В помещении, куда я попала, довольно темно, не горят лампы. На ощупь пробираюсь вперёд: я знаю, что комната смотрящего чуть дальше. По правую руку будет дверь. Там обычно и совершается обмен.
По пути я спотыкаюсь обо что-то и практически падаю в следующую комнату. Тут светлее — в центре стоит большой стол, на котором разложены предметы для обмена: коробочки с порохом, гвоздями, острые ножи, леска, рыболовные крючки, ножницы, иголки и прочая мелочь. Но главное, конечно, порох. Я щурюсь: после тёмного коридора глаза слезятся. Под окном стоит лавка, в углу — печь и аккуратно сложенные пирамидкой дрова. На подоконнике — недоеденный котелок с кашей… И по-прежнему ни души. Мне хочется позвать смотрителя, но почему-то я не решаюсь нарушить тишину. Есть в ней что-то неестественное, пугающее. Я решила пока заняться обменом, а там, глядишь, и смотритель объявится.
Я аккуратно собираю приготовленное для меня и выкладываю взамен гостинцы из лесного поселения — лечебные порошки и мази, сушёные травы и грибы, кроличьи и беличьи шкурки. На первый взгляд всё это — не бог весть что, вроде бы даже и не причина рисковать собой. Однако нам нужен порох для обороны и охоты, нужны изделия из кузни — у нас нет возможности добывать и обрабатывать железо. А людям долины необходимы лечебные травы — у них такие не растут. За особо редкий состав мы иногда даже вымениваем ружья, но в моей партии таких средств сейчас нет.
Вот и всё, почти всё уложено, а никто так и не вышел ко мне. Внутри нарастает тревога. Я присаживаюсь на краешек скамьи, нервно озираясь. У противоположенной от входа стены есть ещё одна дверь. Если я правильно помню, она ведёт в жилое помещение. Может, стоит заглянуть туда? Я встаю на ноги и внезапно вновь что-то задеваю ногой. Судя по всему предмет, о который я споткнулась в тёмном коридоре. Хмурясь, поднимаю с пола красную накидку. Странно. К этому Аванпосту в этот раз бежала только я. Разве что… Кейти? Неужели она смогла найти сюда дорогу? Я встряхиваю и расправляю ткань — накидка ужасно грязная, по спине тянутся длинные порезы, капюшон в земле. И вся она вымазана в чём-то. То ли грязь, то ли… Мурашки бегут по спине, ком подкатывает к горлу. На всякий случай я закрываю короб и надеваю его на спину — чтобы ни случилось, отсюда я должна уйти с добычей. И тут я замечаю длинные глубокие царапины на деревянном полу, ведущие к закрытой двери. Как будто кого-то волокли туда силой. Ближе к порогу, к неровному узору царапин добавляются брызги и подтёки, а из-под двери растеклась небольшая лужица, уже застывшая и подернутая пленкой… Почти не дыша, я пячусь назад.
За дверью что-то падает.
Я подпрыгиваю, как заяц, по которому стреляет не очень меткий охотник, и несусь к выходу. С трудом открываю тяжёлую дверь, протискиваюсь наружу и что есть духу бегу назад. Назад, как можно дальше отсюда. Неужели? Неужели эти твари настолько умные? Накидка... открытая, брошенная дверь… Каким чудом меня не почуяли? Что же теперь будет? Как с этим справятся жители Долины? Как предупредить другие посты? Голова идёт кругом, мне трудно дышать. Всё, на что меня хватает — бежать, бежать во весь дух, как и просил старейшина.
Не помню точно, как я вернулась к Перевалочному дереву. Более или менее я пришла в себя, вновь оказавшись под старым одеялом и трясясь, как осиновый лист. Дневной свет медленно мерк.
От пережитого ужаса и напряжения я сама не заметила, как уснула. В этот раз мне не снилось ровным счётом ничего — я просто провалилась в тёмную пустоту. Только какой-то непонятный звук, скрежет преследовал меня в сонном царстве. Он вызывал у меня смутную тревогу, но я так устала, что мне было всё равно.
Утро встретило меня радостным чириканьем птиц, приветствовавших начало нового дня. Я не стала завтракать, не до того мне было. Я могла думать только о том, что осталось совсем чуть-чуть. Мне бы ещё немного удачи, самую капельку. Интересно, как дела у остальных бегунов? Все ли добрались до цели? Сколько их вернётся назад? Всё ли в порядке на других Аванпостах? С этими мыслями я спустилась вниз. И тогда поняла, что надежды почти нет. Со мной играют. Не знаю, отчего я ещё жива, может быть какой-то трюк, но чего они добиваются?
Весь ствол дерева, на котором я провела ночь, был исцарапан. Тварь, а скорее всего — несколько тварей оставили множество глубоких меток своими острыми когтями. Земля под деревом была истоптана и усыпана ошмётками коры. Скорее всего, именно этот звук прокрался в мой сон, а я так вымоталась, что не поняла этого. Но теперь, глядя на огромные следы, чётко отпечатавшиеся на влажной от росы земле, я осознавала всю безнадёжность своей ситуации. Они знают, где я, знают, куда направляюсь. Следуют за мной по пятам. Играются, как кошка с мышкой. Скорее всего, я не дойду до деревни… И в Саду памяти появится новый скромный холмик…
- Где же вы? — срываюсь наконец я. — Выходите! Что же вы прячетесь?! Давайте, покончите с этим!
Мой голос дрожит, глаза щиплет. Я замираю, прислушиваясь к звукам Чащи. Вот сейчас, сейчас затрещит кустарник, и мне навстречу выйдет огромная Тварь. Она набросится и будет рвать и терзать меня. Гигантская пасть с острыми зубами сомкнётся на шее, горячее дыхание обдаст лицо. И никто не сможет помочь. Зато для меня всё закончится.
Я так отчётливо представила себе эту сцену, что даже слегка удивилась, когда не произошло ничего подобного. Никаких подозрительных звуков, никто не вышел на мой зов.
И тогда я сделала то, что требуют правила и инстинкты — я побежала. Глупо надеяться, что мне удастся их обогнать. Наверняка, они что-то замыслили. Может быть, учат молодняк охотиться на беззащитной жертве. А может быть, их дикий, хитрый разум подготовил мне какую-нибудь особо неприятную кончину. Но всё, что я могу делать — это бежать, бежать и надеяться.
Большая часть пути прошла как в тумане. Я бежала, продираясь сквозь кустарник и перепрыгивая через извивающиеся корни. Ветки хлестали меня по лицу, оставляя за собой длинные ноющие царапины, но я не обращала на это внимания. Я боялась остановиться — и боялась того, что могло ждать меня впереди. Меня не оставляло ощущение, что кто-то следит за мной, прожигает мне спину своим хищным взглядом, и это гнало меня дальше.
Когда до дома осталось не больше пары часов пути, силы, наконец, оставили меня, и я повалилась в траву на одной из лужаек неподалёку от тропы. Сейчас-сейчас… только переведу дыхание… Я закашлялась. Ноги дрожали и отказывались повиноваться мне. В голове крутились всякие жуткие истории, рассказанные во время инструктажа — про бегунов, которые пренебрегали отдыхом и пищей, бежали всю ночь и умирали в пути или уже добравшись до деревни. Конечно, тогда это воспринималось скорее как страшилки, но сейчас, чувствуя, как каждая клеточка в моём теле вопит от усталости, я была склонна им поверить. Отдых несколько затянулся, но встать всё никак не получалось. А затем, за моей спиной послышались тихие шаги.
Вот оно. Сейчас-то меня и прикончат. Вымотали, загоняли. И пришли добить. Я силюсь хотя бы оглянуться назад и посмотреть в глаза этим беспощадным тварям, но дурацкий короб мешает мне.
— Что-то ты заотдыхалась, Мэй. Как же инструктаж? Время-то идёт, — раздался позади меня насмешливый голос.
Я так удивилась, что наконец-то смогла рывком перевернуться и сесть.
Она стояла передо мной — в грязной беговой одежде, со спутанными волосами, в которых застряли какие-то листья и маленькие веточки. Босиком. Её руки и лицо покрывали синяки и ссадины. Она казалось невероятно бледной и истощённой. Но она была жива.
— Кейти? Ты? — прохрипела я.
— Что, не ожидала меня встретить?
— Ты... ты…
— Жива? — она как-то неестественно дёрнула головой — пожалуй.
В её взгляде было что-то странное, никак не могу уловить что. Она подошла чуть ближе.
— Ты бросила меня, Мэй. Мне было так страшно. Я осталась совсем одна в этом тумане ночью.
— Прости. Пожалуйста, прости меня, Кейти! Мне так жаль. Но ты же знаешь, по инструкции…
— Инструкции… — как-то вяло отозвалась она — Какое это сейчас имеет значение? Но ты права. Уже нет смысла злиться. Я ведь пришла совсем не за этим.
Мурашки побежали у меня по спине. Она медленно приближалась, говорила странным голосом. Что-то здесь не так. Что-то совсем не так.
— Ты вернёшься со мной?
— Вернусь? — Кейти замерла — Куда?
— Домой.
Она хрипло засмеялась и сделала ещё один шаг ко мне.
— Но я уже дома. И ты… скоро ты тоже будешь дома… И всё поймёшь.
И тут мне вдруг стало ясно, что в её лице показалось таким странным — зрачки... зрачки её глаз были вертикальными.
— Нет! — вскрикнула я — Не подходи, не подходи ко мне!
— Глупая! — прорычала она, — Я делаю тебе большое одолжение. Им всё равно, что с тобой будет, а я не такая, как ты, Мэй. Я не хочу причинять тебе вред. Они могут быть жестокими. А я не буду.
Она повернулась ко мне спиной, и я увидела рваную, глубокую рану в районе левой лопатки. Ошмётки кожи гротескной бахромой свисали по краю, вокруг чёрной коркой запеклась кровь. От одного вида её спины меня замутило.
— Поначалу немного больно. Зато потом ты получишь всё, чего когда-либо хотела — свободу, силу, семью, которая всегда будет рядом, будет защищать тебя. Ради этого ведь можно потерпеть, правда, Мэй? Да и зачем тебе твоё сердце? Ты всё равно им не пользуешься, — её голос стал низким, она почти рычала.
Я всхлипнула. Кейти обернулась, скалясь на меня через плечо. Все её зубы заметно заострились и вытягивались, увеличиваясь в размерах, глаза горели жёлтым огнём. Затем она как-то неестественно изогнулась, сгорбилась. Лицо её тоже стало вытягиваться, пальцы на руках и ногах удлиняться… Это была уже не Кейти: передо мной корчилось какое-то чудовище из старых сказок, которыми пугают непослушных детишек.
Один взгляд на это существо вернул силу моим дрожащим ногам. Увернувшись от удара огромной когтистой лапой, на глазах обраставшей тёмной густой шерстью, я со всех ног кинулась вниз по тропе. Вслед мне послышался леденящий душу вой.
— Тебе некуда бежать! — услышала я позади грозное рычание, — Некуда бежать!
По каким-то причинам Кейти не бросилась за мной в погоню. Лишь вой долетал до меня какое-то время. Но вскоре забег вернулся на круги своя — Чаща, тропа и я, бегущая по ней. Перед глазами всё ещё стояла огромная чёрная рана… блеск страшных хищных глаз. Как? Как такое возможно? Что это за тварь такая? Столько всего случилось не по плану в этом забеге. Я не уверена, что когда-нибудь вообще ещё смогу вернуться на тропу.
И что скажут жители деревни, когда я расскажу им? Поверят ли мне? Или решат, что я окончательно рехнулась в Чаще?
На солнце медленно наползает огромная чёрная туча, собирается дождь…
Когда я, наконец, увидела знакомые стены, от сердца отлегло, а за спиной будто выросли крылья. Почти дома, почти. Ещё чуть-чуть и можно будет скинуть с плеч опостылевший короб, обнять маму. Забраться в мягкую родную кровать и не вылезать до конца жизни!
Подбежав к воротам, я резко останавливаюсь. Душа уходит в пятки, ноги подкашиваются, и я падаю в пыль. Одна из дверей чуть-чуть приоткрыта. По иссохшей древесине Южных ворот тянутся уже знакомые следы, оставленные острыми сильными когтями. Из деревни не доносится ни звука.
Свет меркнет, и первые тяжёлые капли падают на землю. Где-то в вышине слышны первые раскаты грома, но их перебивает протяжный, зловещий вой откуда-то из-за стены. И, прежде чем разразилась буря, из Чащи нестройным хором ему ответили другие голоса. Много-много голосов...
@темы: крипипаста
-
-
17.11.2015 в 13:11-
-
17.11.2015 в 15:35